Маша Богораз
Иди и не оглядывайся

Работы Маши Богораз могут показаться пугающими и жуткими. Осознавая мрачность своих персонажей, автор говорит, что куда страшнее для нее идиллические образы с рекламных щитов, застывшие с фальшивыми улыбками и пустыми глазами.

Жуть в работах Маши возникает не из желания привлечь внимание зрителя, как это происходит в поп-культуре. Ее творчество погружает нас в полузабытый мир былин и мифов.

Русский эпос начали изучать в середине XIX века, когда были записаны напевы крестьян Заонежья. Поскольку у России не оказалось сложившегося эпического цикла, его место заняли былины. Их реконструировали и адаптировали, и в таком урезанном виде к нашему времени они полностью перешли в область детского чтения. Однако их настоящие тексты далеки от сказок о добрых богатырях: они полны кровавых и жестоких сцен и отражают мифологическое сознание их создателей. Современный читатель встречается с уже облагороженными былинами в юном возрасте, и позже редко возвращается к ним, чтобы переосмыслить прочитанное.

Сегодня нам трудно понять, как думали наши предки. Их представления о мире были синкретичными, то есть целостными. Короткая человеческая жизнь зависела от сил природы, а суть явлений окружающей среды оставалась загадочной и непостижимой. Еще не разделенные цивилизацией мир живых и мир мертвых влияли друг на друга. Все это порождало мифы, суеверия, обряды и бытовую магию, дожившую до наших дней.

Маша Богораз, кажется, слышит зов древности и визуализирует архаические представления о реальности. В тотемических мифах люди были сверхъестественно связаны с животными, растениями и природными явлениями и считали их своими родоначальниками. Тотемы могли состоять из частей разных животных, чтобы соединить в себе их силу. Этот подход использует и Маша, совмещая в своих скульптурах части тел людей и животных. В комиксах и фильмах о супергероях тоже встречается этот прием: укус радиоактивного паука дарит простому школьнику сверхспособности, а его заклятыми врагами становятся человек-носорог, человек-осьминог и тому подобные химеры.

Еще одним источником вдохновения послужили любимые с детства сказочные повести Эрнста Теодора Гофмана и Вильгельма Гауфа, в которых сосуществуют мир земной и мир волшебный. У Гофмана и Гауфа очень колоритные старухи-ведьмы. От них ничего хорошего не жди — за будничностью кроется их колдовская сила.

Художница позаимствовала у романтиков ужасное, но в то же время образ ее ведьмы амбивалентен, как знакомая нам по русским сказкам Баба-яга. Маша подчеркивает эту архаическую двойственность женского начала: «Мать сыра земля, символически связанная со смертью, и матушка земля — всеобщая кормилица, рождающая все живое. Баба-яга иной раз выступает в качестве помощницы героя — проводника между мирами и дарительницы. Отпуская героя в темный лес, она приговаривает: “Будет еще страшнее, а ты иди и не оглядывайся”».